Издательство «Эксмо» тратит около 2–3 млрд рублей в год, проверяя книги на наличие «запрещенного» контента — глава компании

Президент холдинга «Эксмо-АСТ» Олег Новиков рассказал, что издательству приходится проверять десятки тысяч наименований (порядка 20–30 тысяч книг), включая ранее изданные книги, на наличие контента, который российские власти считают запрещенным («пропаганда нетрадиционных отношений», «экстремизм», упоминания наркотиков). Об этом он рассказал в интервью РБК.

Проверкой занимаются редакторы, а также искусственный интеллект. Это требует значительных финансовых затрат, говорит Новиков. По его словам, всё усложняет расплывчатое законодательство.

«На сегодня это наша тяжелая, но актуальная повестка. За короткий период времени введено большое количество ограничений, и мы часто не успеваем, потому что надо проверять не только текущий ассортимент, но и то, что было выпущено. Это огромный массив информации, плюс требования зачастую расплывчатые. Всё это создает проблемы и ограничивает наши возможности по работе с книгой, потому что это значимая часть повестки. Мы тут пытаемся использовать искусственный интеллект и создаем модели. Он не определяет, но обращает внимание, т.е. подсвечивает, но дальше всё равно надо вручную.

В издательствах суммарно есть 20-30 тыс. наименований. Проверка книги ИИ стоит порядка 20–30 рублей на экземпляр, ну вот можно умножить на 30 тысяч <то есть от 400 до 900 тысяч рублей за 20–30 тысяч экземпляров — The Insider>. Время редактора? Это 20–30% времени, то есть 2–3 млрд в год затрат. Потом есть еще косвенные потери, потому что книгу надо изъять, утилизировать или хранить, а это логистические потери».

Издание TAdviser ранее писало, что в 2024 году издательство «Эксмо» зафиксировало выручку в размере 21,77 млрд рублей. То есть на проверку «запрещенного» контента уходит примерно седьмая часть выручки.

Также он ответил на вопрос о расширении словаря ненормативной лексики с 4 до 14 позиций (в июле Роскомнадзор отрицал, что власти будут считать добавленные слова «запрещенными»). Новиков надеется, что до правоприменения не дойдет.

«Это тяжелая ситуация. Пока это правоприменения не нашло, и я надеюсь, что не найдет, потому что 30% классических произведений придется закрывать или маркировать только потому, что теперь возник новый подход к нецензурной лексике».

Также он отметил, что нет никаких запретов на продажу книг «иноагентов», однако перестраховываются сами магазины.

«Определенных авторов мы лишились и лишимся. Мы стараемся исполнять нормы законов, хотя они порой очень расплывчаты. Запрета на книги нет, но есть запрет на просветительскую и учебную деятельность. Но там в основном это касалось бы Акунина, но он уже и раньше был запрещен в связи с экстремизмом, и его тиражи арестованы.

Формально это [продажа книг “иноагентов”] не запрещено, но есть сложности с продвижением и продажами. Зачем это надо? Это прямо совсем небольшой объем, наверное, где-то 0,5% выручки книг авторов, которые признаны иноагентами. С другой стороны, ситуация стремительно меняется, и кто-то другой может быть объявлен иноагентом, и тогда тоже придется что-то делать».